– Попробуй, может, что получится. Я ее вижу только второй день, ничего не могу сказать.
А самому аж тошно, как представлю, что он ее будет трогать, целовать.
– Да ладно, это я так, как вариант. Мне кажется, такие девчонки, как она, просто будут уже благодарны за то, что их вытащили из нищеты.
Я в уме считал уже цифры, пытаясь успокоиться. Если он ща не заткнется, я ему точно врежу.
– Вадим, давай займемся делом, а то мне эти рассуждения как-то, знаешь, не по душе, мне только двадцать один, поэтому телы для меня сейчас только на один трах.
Дверь щелкнула. Я смотрю, а там стоит Алина, держит стопку бумаг в руке. Глазами хлопает.
«Вот черт, что она, интересно, слышала?»
– Тут бумаги, которые требуют подписи.
Сегодня на ней брюки не в обтяг, но все равно видно форму ног, и белая рубашка, которая подчеркивает все ее изгибы. Смотрю, как этот придурок перекачанный пялится на нее и прям чуть ли не слюни пускает.
– Давай позже. Сейчас мы закончим, я потом позову, – говорю ей.
Она посмотрела на меня удивленно, но все же вышла из кабинета.
– Нет, она все-таки цыпа, надо за ней приударить.
«Сука, заткнись, а то сейчас я тебе приударю по голове твоей тупой», – хотелось, очень хотелось сказать ему, но вслух выдал:
– Смотри сам.
Вадим вышел от меня часа через четыре. Мой мозг поглощал всю ту информацию, что в него закинул Вадим. Я отметил про себя, что не зря его батя взял к себе правой рукой. И тренажерка не высосала из него мозг. А то как у качков бывает, мышцы огромные, а мозгов – кот наплакал.
Нажимаю кнопку на телефоне.
– Есть кто? – бляха, чувствую себя дебилом.
– Слушаю, – отвечает Алина.
– Ну, что там с документами? Неси.
Глава седьмая
«Трах на одну ночь» – вот что значит это для него. А фантазия Алины уже разрисовала все в красочных подробностях прошедшей ночью, пока она пыталась заснуть.
А для него это просто трах. Все, игнор. Она для него секретарь, и на этом все. Никаких взглядов, никаких слов, только по делу. Но думать-то проще, чем выполнить это.
– Ну, что там с документами? Неси.
Один его голос только заставлял напрягаться ее всю.
«Стоп, Алина, – уговаривала она себя. – Он придурок и урод, придурок и урод».
В этот момент открывается дверь приемной.
– Алинка, привет, – щебечет Лика.
– Привет, – отвечает Алина.
– Главный у себя? – гостья кивает головой в сторону кабинета и подмигивает подруге, та кивает в ответ.
– Вопросик к нему появился. Может, доложишь, что пришли посетители?
Алина тут же выкладывает папку документов на стол.
– Вот это тоже ему передашь. Иди. Иди, он не занят, – улыбается натянутой улыбкой.
Лика берет папку, включает обворожительную улыбку и вышагивает походкой от бедра к кабинету босса.
– Вот же, – вслед ей фыркает Алина. Завидует ее длинным ногам и классной заднице, ее… да ей всей.
Лика открывает дверь без стука.
– Шеф, можно? – голос лисы.
Закрывает за собой створку, а Алина опускается обреченно на кресло.
«Как так? Может, зря ей отдала документы, может, самой нужно было пойти?»
Но нет, не выдержит она его взгляда и опять что-нибудь учудит. Хватит. Теперь как забыть то, что было, где взять столько сил?
Алина не могла усидеть на месте все то время, что Лика была в кабинете. Нет, подслушивать не станет. Это слишком низко, да и по-детски.
Лика вышла минут через двадцать. Алина только хотела было открыть рот, чтобы спросить, как все прошло, но следом показался Костик. Кинул папку на стойку со словами:
– Меня сегодня больше не будет.
Пропустил Лику вперед и даже не посмотрел в сторону Алины.
Слезы сами навернулись на глаза, но девушка обмахивала себя папкой, чтобы не дать им потечь.
– Придурок. Ненавижу, – шептала она.
Но через некоторое время, успокоившись, переварив в себе все это, она поняла, что так будет лучше. Погрузилась в работу, уговаривая себя не обращать на них внимание. Отвлечься нужно, отвлечься. Вспомнила про то, что у Ленки – ее одногруппницы – в субботу День рождения, и она приглашала. Нужно еще что-то надеть, потому что в планах поход в клуб. Нужно что-то приличное. Сегодня пораньше решила уйти с работы, может, пройдется по ТЦ, зайдет в магазины с распродажей…
Ровно в шесть Алина вышла на улицу.
***
Сегодня ветер не так бушевал. Я добежала до автобуса, заскочила в него. Так, ближайший ТЦ через три остановки.
Мысли все возвращались к вчерашнему вечеру. Эдик. Зачем он это сделал? Зачем эти вопросы? Ведь я уже взрослая девочка, могу сама разобраться в своей жизни. Нет, от него точно нужно уезжать, он мне совсем в последнее время не нравится. И если так будет продолжаться постоянно, я не продержусь с ним рядом эти месяцы. Нужно переговорить с мамой, насколько они нуждаются на данный момент с Димой в деньгах. Давно не спрашивала про это, да и вообще никогда. Вроде всегда было по умолчанию. Мама была рада любой сумме. Сколько не вышлю – все ей помощь, но конкретная сумма никогда не упоминалась.
Автобус остановился, я вышла. ТЦ встретил, как и всех покупателей и отдыхающих, своим теплом и светом. Я точно знала, к каким магазинам нужно идти, поэтому не стала тратить время зря. Прикинула в голове, что мне нужно и что у меня есть. Поняла, что у меня нет ничего. Ну, только, может, сапоги пойдут? Есть у меня в коллекции, которая состоит из трех пар (ухмыльнулась сама себе) одни с высокой щиколоткой и подошвой Гриндерс. В таких и танцевать удобно и потом, если идти домой пешком, тоже удобно. Короче, с обувью определилась, а верх? Платье или шорты с топом? Но как представила себя в шортах, сразу перехотелось их мерить вообще. А вот платье… Как раз то, что на манекене, мимо которого сейчас прохожу, вот именно оно, то, что надо. Захожу внутрь, чтобы посмотреть поближе, и опаньки, хоть в чем-то мне везет. Остался мой размер и скидка семьдесят процентов, но это все равно целых две тысячи. Я еще немного поглазела на платье и собралась выходить, но тут перед моими очами предстала парочка. Костя идет с Ликой, она липнет к нему всем телом, прижимается, как вторая кожа. Я отступаю назад. Резко разворачиваюсь, не хочу, чтобы они меня видели. Злость. Мной руководила злость и ревность, быстро же он перекинулся. Я решительно взяла платье и пошла мерить его. В кошельке последние пять тысяч. Но ничего, уговариваю я себя, расплачиваясь за платье на кассе. Протяну. Если что, займу у девчонок. Кобель. Я все метала мысленно в него оскорбления, и когда вышла из бутика и не увидела их в поле зрения, с облегчением вздохнула и пошла на выход.
